DOI 10.52172/2587-6945_2021_18_4_138
Аннотация
Цель статьи – посредством метода концептного анализа исследовать традиционные и индивидуально-авторские способы представления концепта «счастье» в творчестве Н. Гумилева. Рассматриваются особенности репрезентации гумилевской фелицитарной модели, изначально отвергавшей пессимизм символистов в их устремленности к грядущему и в отношении к миру в целом. Анализируется мотив эфемерности и недостижимости счастья, которое лирический герой раннего творчества Н. Гумилева ищет в мечтах, мирах обетованных, экзотических или за гранью земной жизни. Подчеркивается значение негативного опыта в общении с «запредельным» в появлении новых аспектов восприятия иных вариантов счастья (счастья «дерзостного пути» первооткрывателя, воина, мореплавателя, мага, жреца; любовного счастья, гарантией которого оказывается близость внутреннего мира возлюбленной решительности и смелости лирического героя). Отмечается, что особенности осмысления счастья в зрелом творчестве Н. Гумилева связаны с приятием пути, предначертанного судьбой поэта. Миссия «рыцаря счастья», как отныне называет себя лирический герой Н. Гумилева, заключается в счастье познания нового бытия, в преодолении сопротивления «врагов», материала слова, в трансляции веры и надежды тем, кто смотрит на происходящее с тревогой и пессимизмом. В заключении делается вывод о преломлении ряда принципов акмеистской эстетики и поэтики в гумилевском фелицитарном концепте. К ним относятся отказ от теургизма, использование предметной детали, позволявшей раскрыть особенности психологии героя, синтетичность образов, выверенная система оппозиций, среди которых антиномия существование/несуществование становится краеугольным камнем в гумилевской полемике с символистами.
Ключевые слова
Н. Гумилев, Серебряный век, счастье, акмеизм, мечта, дерзостный путь, любовь, творчество.